Ярость суккуба - Страница 37

— Да мы и сами не понимаем, — ответил Питер. — Спали себе спокойно в своих гробах, а потом вдруг проснулись. Приподняли крышки, и вот тебе на: увидели солнечный свет. Но это еще не все. Мне не хочется пить кровь. Вообще не хочется. Ни капельки.

— И тогда вы, парни, решили пойти прошвырнуться и насладиться моментом? И ничего не сказали Джерому? Вам не пришло в голову, что ваше бессмертие оказалось под угрозой?

Питер посмотрел на меня с плохо скрываемым злорадством.

— Не только наше, Джорджина. Они выжидающе смотрели на меня.

— И не надо на меня так смотреть. У меня никогда не было проблем с прогулками на солнце, — сообщила им я.

— Твоя аура тоже исчезла, — произнес Коди. — Мы тебя не чувствуем.

Несколько секунд я тупо смотрела на них, пытаясь осознать услышанное. Когда я поняла, что они хотят сказать, мне стало совсем нехорошо. Но это просто невозможно. Немыслимо.

— Это неправда, — сказала я.

Медленно и осторожно я принялась ощупывать свое лицо. Ничего не изменилось. Моя фигура не изменилась. Рост тоже. Я оставалась собой.

Я с облегчением констатировала:

— Со мной все в порядке.

В глазах Питера плясали чертенята.

— Приведи в порядок волосы. У тебя черт знает что на голове.

Для суккуба изменение обличья — это инстинкт, частично бессознательный, как будто тебе надо напрячь мышцы или сделать глубокий вдох. Ты просто думаешь об этом, посылаешь сигнал в мозг, и все случается само собой. Поэтому я представила, как волосы становятся чистыми и мягкими и собираются в хвост. Обычно при этом я ощущала легкое покалывание, поскольку сгорала часть накопленной энергии.

На этот раз ничего не произошло. Никакого покалывания. Никакого изменения прически.

Питер заинтересованно подался вперед:

— О, значит, это случилось и с тобой! Ничего не изменилось. Мы потеряли свои способности.

— Нет, — продолжала упрямиться я. — Это невозможно.

Я попробовала еще раз: изменить цвет волос, длину, укладку… безрезультатно. Я попробовала превратить свои джинсы и футболку в платье с вырезом. Потом в спортивный костюм. Я даже попыталась сделать так, чтобы моя одежда просто исчезла.

Ничего не произошло.

Ничего.

В полном отчаянии я попыталась сделать невозможное: отпустить свое подсознание, чтобы мое ненастоящее тело исчезло. Я полностью перестала себя контролировать, ожидая, что мое тело приобретет свою естественную форму и станет телом, данным мне от рождения, телом, которое я всеми силами старалась скрыть от мира.

Ничего не произошло. Все осталось как прежде.

Я не смогла изменить обличье.

Ощущение, как будто руку отрубили. До этого я не понимала, насколько зависима. Смертным такие способности кажутся невероятными, я же обладала ими уже более полутора тысяч лет, они стали частью меня, и лишиться их оказалось просто невыносимо. Даже не глядя в зеркало, я знала, что на моем лице отразилась паника. Питер и Коди продолжали смеяться.

Я взорвалась, не понимая, над чем они смеются.

— Ничего смешного! — заорала я. — Надо срочно поговорить с Джеромом. Немедленно. С нами что-то не так!

— Или наоборот — так, — предположил Коди.

— А что в этом смешного?

— Ничего, — спокойно возразил Питер.

Я увидела, что, несмотря на веселье, он все же озабочен сложившейся ситуацией, как бы ни пытался скрыть это.

— Просто нам кажется, что это здорово. Ты что, думаешь, Джером еще об этом не знает? В любом случае, они скоро все исправят. Мы ничего не можем сделать.

Только я приготовилась произнести пламенную речь, как в дверь постучали. И снова я не почувствовала присутствия бессмертного, а значит, это мог быть кто угодно. Но, посмотрев в глазок, я увидела Хью и с облегчением впустила его — уж он-то со всем этим разберется. Хью всегда был в курсе дел, так как постоянно общался с Джеромом. Он всегда был уверен в себе и имел ответы на все вопросы, и это успокаивало.

Но сегодня Хью было не узнать: он выглядел несчастным, удрученным. Он медленно прошел через комнату, опустился в кресло, где до этого сидела я, оперся локтями о колени и положил подбородок на руки.

— Эй, Хью, прекрасный денек сегодня, правда? — начал Коди.

Я села на пол перед Хыо, так чтобы наши глаза оказались на одном уровне, и тихо спросила:

— Хью, что происходит?

Он печально посмотрел на меня, и я увидела скорбь в его темных глазах. За долгие годы нашего знакомства я видела, как Хью сердится, радуется, выходит из себя от ярости, но он никогда не выглядел подавленным. Если бы сейчас у нас не было других серьезных поводов для беспокойства, кроме его раненых чувств, я бы наверняка встревожилась, увидев его в таком состоянии.

— Хью! Мы все лишились своих…

Я ухмыльнулась, подбирая слово. Сил? Это уж совсем в стиле «Лиги Справедливости. Герои против Злодеев».

— Способностей.

— Я знаю, — ответил он после долгого молчания, — я тоже.

— А что, ты тоже обладал какой-то силой? — спросил Коди, которого не смущала аналогия с суперменом.

— Многофункциональность? — продолжал издеваться Питер. — Способность вести бухучет и документацию?

Я бросила на них сердитый взгляд через плечо, а потом повернулась к Коди и объяснила:

— Бесы видят души — жизненную энергию каждого живого существа. Они могут сказать, у кого добрая душа, а у кого — злая.

— Да я знаю, — попытался оправдаться Коди. — Я просто думал, вдруг они еще что-нибудь умеют.

Хью тяжело вздохнул.

— Ты просто не представляешь, что значит лишиться этой способности, Джорджина. Как будто я перестал видеть или слышать. Или стал дальтоником.